Глава 2_Загарье

Отдельного внимания заслуживает металлический промысел в Загарье на фоне прочего кустарного производства. Загарские медники сильно выделялись на фоне прочих мест в империи, о чем, в частности, свидетельствует «Вестник финансов, промышленности и торговли» за 1885 год: «районы металлического промысла (Загарье и др.)» (№37, 1885, стр.781). Чтобы разобраться в том, какое место занимало изготовление медных изделий у крестьян загарской волости и как кустарное производство влияло на их жизнь, стоит обратиться ко времени, когда возникли первые к этому предпосылки. Скорее всего, все началось в 70-ые годы XVIII века, когда владельцем Загарье была Екатерина Александровна Леонтьева. Ее покойный супруг создал такие условия для крестьян, что те едва сводили концы с концами. Однако при сестре маршала Петра Александровича Румянцева все поменялось. Именно при Леонтьевой сформировались наиболее активные связи загарских ремесленников с Москвой. Стоит, однако, обратить внимание, что крестьяне Загарье значатся среди московских жителей уже в конце 40-ых гг. XVIII века, при Чичерине. В 1775 году они не только возили оброк в город, где жила Екатерина Александровна. Вероятно были и те, кто работал мастеровыми с мастерских по обработке металла – известны загарцы, живущие в московских ямских слободах в то время. Полученный опыт мог быть применен ими на своей малой родине, что стало поводом для организации первых медных мастерских в Загарье, возможно, уже в конце XVIII века. По сведениям архивных материалов, датированных началом 80-ых гг., в московских ремесленных слободах (Тверская, Рогожская) оказывались раньше прочих крестьяне из двух загарских деревень – Дергаево и Левкино. 
Во все века в Дергаево наиболее заметным был род Дрыгиных, а дворы и семьи очень многолюдными. В конце XVIII века его представители уже носили прозвище, ставшее впоследствии фамилией. Один из старших сыновей крестьянина, Кузьмы Васильева (1699-между 1742 и 1757), по сведениям исповедной ведомости за 1779 г. был прописан, как «Андрей Космин сын Дрыга» (1719-1796). Его братья переняли это прозвище, ставшее впоследствии фамилий «Дрыгин». Судя по всему, именно Дрыгины первыми стали заниматься медничеством в Дергаево, вероятно, еще во времена помещицы Екатерины Леонтьевой, поскольку торгово-ремесленные связи с Москвой у них были уже в конце XVIII века. Так в доме московского купца Дмитрия Захарова жил крестьянин деревни Левкино, Иван Прокопьев, венчавшийся в церкви Великомученика Георгия на Лубянке 1 сентября (21 августа) 1785 года на дочери крестьянина Ивана Кузьмича Дрыгина (1729- между 1757 и 1763), Прасковье (ЦИАМ, ф. 203, оп. 745, д. 46, лл.86-86об.). Во 2-й пол. XIX веке, занимаясь медным промыслом, Дрыгины входили в число одних из самых преуспевающих и богатых дергаевских крестьян, которые поднялись, безусловно, на медном промысле. В 1876 году из 15 медных мастерских Дрыгиным принадлежало три (больше, чем кому бы то ни было): Ивану Емельяновичу (1809-1884), Тимофею Ивановичу (1820-1900) и Денису Тимофеевичу (1840-после 1918). Это было, как правило, семейное дело, поскольку в мастерских работали преимущественно родственники их владельцев. Среди них были не только Дрыгины, но и Зыковы, Шипаревы, Седышевы, Звянины и Колышкины. В мастерской деда Евдокии Денисовны, Тимофея Ивановича Дрыгина, числилось 7 рабочих (3 наемных), которые изготавливали литые латунные вещи на сумму 3500 рублей в год. Двоюродный дед, Иван Емельянович, имел заведение с 9 рабочими (3 наемных), где изготавливали разные литые изделия за сумму 7000 рублей в год. Старший сын Тимофея Ивановича, Денис Дрыгин, в один год с отцом владел мастерской с 9 рабочими (7 наемных), где изготавливали различные литые изделия на сумму 7000 рублей в год. Это был наибольший доход среди дергаевских кустарей. Для сравнения чернорабочий имел годовой доход в среднем в 25 раз меньше. 
Вполне возможно, что освоение промысла в разных деревнях волости происходило независимо друг от друга и раньше событий 1812 года. По общепринятой версии промысел возник в период Отечественной войны в деревне Крупино. 
Условия для развития медного промысла в Загарье были вполне благоприятные не только при Леонтьевой, но и при Петре Александровиче и Сергее Петровиче Румянцевых. Отечественная война 1812 года только лишь усилила ранние начинания крестьян в промысле, ускорив производство, которое к концу XIX века вывело волость в первые ряды. Не призванные в ополчение и оставшиеся на местах жители Загарья вели своими возможностями войну против французов, обеспечивая русскую армию элементами обмундирования и военного снаряжения. В военный год в д.Крупино молодой и предприимчивый крестьянин Кондратий Семенович Русаков (1785-до 1851), происходящий от крупинских крестьян по прозвищу Жигалины, обеспечивает русскую армию. Будучи рабочим в одном из московским медных заведений, Русаков основывает в волости небольшое производство, направленное на изготовление солдатских пуговиц и эфесов. 
Из книги А.А. Исаева «Промыслы Московской губернии»: «Наполеоновские войны вызвали столь сильный запрос на солдатские пуговицы и эфесы, что московские медные заведения были засыпаны заказами и не успевали удовлетворять им. Русакову пришла в голову мысль устроить свою мастерскую; время ему казалось весьма благоприятным для начала нового дела. Рассчитавшись с хозяином, получив небольшой заказ на пуговицы, он устроил в Крупине маленькую кузницу и начал работать». 
Принято считать, что крупинское заведение Русакова было первым в волости, распространившись в последствие по соседним деревням. При этом, со слов местных крестьян «в Загарье были медники и до 1812 г., предание, однако, не говорит, что это был за промысел, каковы были его отличительные особенности». Однако здесь стоит уточнить, что ранее промысел носил отходной, а не местный характер. Главным направлением для отходников были уже упомянутые Тверская и Рогожская ямские слободы Москвы.
Впоследствии металлический промысел, который имел место в Загарье и до войны 12-го года, пришел абсолютно во все волостные деревни, а ассортимент выпускаемой медниками продукции стал очень разнообразным: от бытовых литых изделий до церковной утвари. В 1857-1858 гг. двое представителей рода Русаковых, Семен Кондратьевич (1812-?) и Федор Семенович (1811-1884), выбились в купцы 2-й гильдии в ближайшем городе Павловский Посад. Но их финансовый успех стал возможен благодаря текстильному производству. Русаковы всячески старались не отставать от перспективного уездного производства, давшего такую знаменитую фамилию, как Морозовы. По сведениям «Статистического временника Российской империи» за 1872 год в Крупино Федор Семенович Русаков основал в 1867 году первое шелкокрутильное заведение, производившее до 150 пудов продукции в год. В это время при крупинской фабрике были выстроены одно- и двухэтажные кирпичные корпуса: одно для руководства и три – для рабочих, которые почти что полностью сохранились. 

Позднее, по данным «Указателя фабрик и заводов Европейской России...» 1887 года, его сыновьями, Тимофеем (1827-1888) и Макаром (1835-?) и Федоровичами Русаковыми, в 1884 году учреждаются свои шелкокрутильные фабрики, которые производили на двоих 250 пудов продукции. К 1890 году купец 2-й гильдии Макар Федорович Русаков основал «Шелко-крутильное заведение Торгового дома М.Ф. Русаков с сыновьями». Русаковы запомнились и как местные меценаты. При попечительстве Тимофея Федоровича Русакова содержалось сельское земское училище. Его сын, павловопосадский купец 2-й гильдии Тимофей Тимофеевич Русаков (1848-1908), с 1896 по 1908 год был церковным старостой Загарья. В 1904 году Русакова наградили серебряной медалью на станиславской ленте «За усердие». А 1906 году на его средства в Новозагарье выстроили новую трапезную и обновили колокольню Свято-Никольской церкви. Сложно найти среди местных тех, кто бы не знал Русаковых. 
Из книги А.А. Исаева «Промыслы Московской губернии»: «В Новинской волости, более известной под именем Загарья, равно как и во всем Богородском уезде, земледелие стоит на крайне низкой ступени, и поселянин переходит в ремесленника».
В 1867 году крестьянин Тяпков с разрешения открывает медно-латунный завод в д.Перхурово (ЦИАМ, ф. 16, оп. 24, д. 1365).
В 1876 году крестьянские металлические заведения общим число 139 были в таких деревнях, как Данилово (22 мастерских), Алферово (17 мастерских), Дергаево (15 мастерских), Левкино (14 мастерских), Перхурово (14 мастерских), Крупино (12 мастерских), Пестово (12 мастерских), Шебаново (9 мастерских), Новая (8 мастерских), Аверкиево (7 мастерских), Бразуново (3 мастерские), Митино (2 мастерские), и Часовня (1 мастерская). В самом селе Никольское было всего две мастерских: Спиридона Акимова с 6 рабочими, которые изготавливали ковчежцы с позолотой на 4500 руб. в год, а также Кашкина, который один делал штамповку на сумму 300 руб. в год. Мастерских не было только в деревнях Андреево и Сумино. Наибольший годовой доход имели крестьяне д.Крупино Василий Иванович Каталов (50000 руб.), в заведении которого делали шандалы, ступки и пр. и Иван Харламович Коньков (25000 руб.), изготавливавший литые части самовара. После Русаковых медным же промыслом в Крупино продолжал наиболее активно заниматься крестьянин Василий Иванович Каталов (1827-после 1890). Выбившийся в купеческое сословие к 1890 году, Каталов был сыном крупинского крестьянина Ивана Юдиновича (1796-после 1860), который приходился родным братом жене другого купца д.Крупино, Федора Семеновича Русакова, Марине Юдиновне (1815-после 1860). В д.Перхурово Василий Иванович Тяпков (30000 руб.), специализировался на производстве самоваров, шандалов и пр.
С 20 мая 1882 года в Москве проходила Всероссийская промышленная и художественная выставка, в которой принимали участие крестьяне Новинской волости, представляющие медно-литейное и латунное производство. В справочнике по выставке сообщается, что «Более всего оно развито в Богородском уезде, в Новинской волости (Загарье)», а «Главным местом сбыта служит Москва; часть товара сбывается на Нижегородской ярмарке и по заказам покупателей из губерний Харьковской, Полтавской и др.» (Указатель Всероссийской промышленно-художественной выставки 1882 года в Москве, 1882, стр.417-418). Представителем села Загарье был крестьянин Иван Иванович Тарасов, изготавливавший медные складни, кресты и иконы, а также Иван Харламович Большаков с братьями из д.Крупино (производство медных канделябров, подсвечников, полоскательниц, спичечниц, колокольчиков), Василий Семенович Тяпков из д.Перхурово (производство самоваров, отдушников, полоскательниц и блях).
Из «Кустарной промышленности России» Н. Цытовича за 1884 г.: «Едва вышел товар с новым рисунком в каком нибудь немецком магазине и появился на него значительный спрос, медный торговец внушает промышленнику мысль о выгодности изготовления этого нового изделия, показывает его, примерно объясняет и в скором времени загарец (т.е. житель Загарья, где существует металлический промысел) привозит модную вещицу на рынок» (Цытович, 1884, стр.99).
В 80-ые гг. загарские крестьяне продолжают активно заниматься металлическим промыслом, при этом у них возникают проблемы, связанные с обеспечением своего собственного хозяйства из-за неблагоприятного земледелия. Из «Юридического вестника» за 1885 год: «Здесь распространено металлическое производство: из 1383 взрослых мужчин занято в мастерских 676 (больше половины), - кому же землю пахать! И, однако, не занимаются хлебопашеством всего 17,4 проц., цифра – значительно ниже средней по уезду. <…> И, заметьте, что земледельческая обстановка здесь не Бог-весть какая: надел около 5 дес., лишь чуть больше среднего, платеж 17,2 р. или 3 р. 44 к. за дес.) – кажется, не из-за чего и хлопотать; но загарец рассуждает иначе: возможность иметь хороший заработок на месте не отбивает его от земли; не имея возможности круглый год содержать лошадь, он складывается с соседом и покупает ее на лето».
Наиболее успешными по всей волости были заведения в Крупино крестьян Василия Каталова с годовым доходом 50 тысяч рублей (это позволило ему выбиться через десять лет в купцы 3-й гильдии) и Ивана Конькова с доходом 25 тысяч, а также Василия Тяпкова из Перхурова с доходом 30 тысяч.
По сведениям В.П. Воронцова в «Очерках кустарной промышленности России» за 1886 г.: «Загарье (Новинская волость Богородского уезда) населена слишком семью стами медников… Уроженец Загарья до того привыкает к операциям металлического производства, даже не работая лично, а только приглядываясь к тому, что делается вокруг него, что он легко становится хорошим мастером, начиная учиться даже в зрелом возрасте. «Мне передавали не мало случаев, рассказывает г.Исаев, что загарец, попытав счастья на разных занятиях, уже в 30 летнем возрасте решается приняться за исконное медное или, проще, кузнечное ремесло. Не находя места у себя в округе, он идет на какую нибудь соседнюю фабрику и просит определить его в кузницу. «Я из Загарья», говорит он и этими словами убедительно действует на управляющего из приказчика; его принимают, дают значительную плату и определяют род занятия… Медники Загарья поставлены в лучшие условия: в их районе есть богатое лицо, ссужающее кустарей из 18% в год. Процент этот кажется производителям столь ничтожным, что у них название «благодетель» неразрывно связано с именем этого лица…» (Воронцов, 1886, стр.77, 103-104, 166).
Медный промысел продолжает процветать в волости. Из книги Р.И. Шредера «Хмель и его разведение в России и заграницею» 1888 г.: «…в Загарской волости занимаются и медным производством в применении его к шорному и слесарному искусствам, приготовляют подсвечники, крестьянские иконы и т.п. Тут же существует и шелковая кустарная фабрикация».
К 1890 году все мелкие мастерские, кроме двух медно-отливных заведений Андрея Кирилловича Цветкова, были поглощены текстильными промышленными гигантами местного значения купцов Русаковых и Каталова. 

Из «Обзора кустарных промыслом Московской губернии за 1912-1913 гг.» выясняется, что крестьяне Новинской волости приобретали в Москве и в селе Загарье для производства медный лом, медную стружку, отточки, опилки, латунные обрезки, чистую латунь в листах желтую, олово, красную и зеленую медь, а также кокс, уголь и тиглевые горшки. Производимую продукцию (подсвечники, печные душки, шорные изделия, водопроводные элементы, эфесы, шандалы) в итоге сбывали в Загарье, Москве и других городах. Рабочие активно работали с сентября по июль, зарабатывая до 65 копеек в день.
В 1914-1915 гг. в Новинской волости были медно-литейные заведения крестьян Агафонова Е.М., Березина Т.Ф., Бобина И.И., Большакова Т.В., Волкова В.М., Волкова Л.А., Дрыгина Д.Т., Егерева К.Т., Зыкова И.А., Карпова Г.А., Лопушенкова С.И., Лукинова Ф.К., Майорова М.М., Майорова Т.В., Максенкова Д.А., Прянишникова И.Г., Фролова В.А., Шишмарева В.А., Юдина К.Я., а также шолко-крутильная фабрика Лютикова И.Ф. и шорное заведение Рузина И.М. (ЦИАМ, ф. 184, оп. 9, дд. 213-239).
О загарских медниках писал даже В.И. Ленин: «Загарцы чрезвычайно искусные и способные рабочие, хотя нужда, к сожалению, не всегда дает им возможность ввести необходимые улучшения. Тем не менее, они ввели уже в свое производство много нововведений» («Ленинский сборник», XXXIII на стр. 376-380).
В первые годы советской власти по-прежнему хорошо развитая кустарная промышленность в Загарской волости была представлена не только металлическим промыслом, но и ткачеством. Среди кустарей было немало тех, кто при существующих артелях выполнял заказы московских предприятий. Среди них было Московское Управление промысловой кооперации, кустарной и мелкой промышленности: «Одной из основных баз кустарного производства Московской губернии является Павлов-Посад <...> В 15 верстах от Павлова-Посада находится самобытный район Загарье с сильно развитой металло- обрабатывающей отраслью кустарного производства. В настоящее время частью кустарных артелей получены и выполняются заказы Москустпрома. В самом Павлово-Посаде имеется в ведении Ушвеи фабрика головных уборов, фабрика по производству проз и спецодежды и раскройная мастерская, на которых работает 120 человек и имеется 96 моторных и 14 ножных машин. Кроме этого, Ушвел снабжает работой из 2-х раздаточных пунктов: в м. Загарье до 2, 500 чел. и в м. Логинове до 300 чел. По данным на 1 июля кустарями было изготовлено 117. 902 единиц предметов военного обмундирования и прозодежды и 80. 909 шт. военных и гражданских головных уборов. В настоящее время Ушвеей выполняется работа по заказу Москве и по изготовлению 1. 000. 000 головных уборов, 10. 000 матросских блуз для Главморхоза и 10. 000 шт. исподних брюк для Москоммуны» (Московский большевик, №481, 1921, с.4).
К середине 20-ых гг. волостное металлическое производство начинается идти на спад. В 1924 году в Новинской волости существовала только одна артель, занимавшаяся металлическим производством – Крупинская трудовая артель по изготовлению эфесов. Аверкиевская артель головных уборов и 1-я загарская трудовая артель «Фуражка» специализировались на пошиве одежды (Московский большевик, 1924, № 95, с.11).
Частные медные заведения в Новинской волости просуществовали вплоть до НЭПовских времен, после чего исчезли, оставив после себя участки земли с повышенным содержанием меди, где по-прежнему практически ничего не растет.

ГЛАВА 2. МЕДНЫЙ ПРОМЫСЕЛ